|
– Как Вы занялись агропромышленным бизнесом?
– Началось это в 2002 году. Сидел, думал, чем бы еще заняться (смеется). Знаете, сколько денег не зарабатывай, все равно их с собой не унесешь и спать на них не будешь. Их нужно вкладывать куда-то. Почему выбрал село, сейчас точно и вспомнить не могу. Просто было неприятие того, что продукты Россия завозит из-за границы. Те же куриные окорочка. А все делать-то можно здесь. Земля наша, и на ней до революции капиталисты работали. Вот и решил, что никому хуже не будет оттого, что я начну вкладывать в землю, что-то производить. А уж как «залез» в одно село, так остановиться на этом уже нельзя было. Здесь все одно за другое цепляется.
– Что на сегодняшний день представляет собой ваш агробизнес?
– Этот бизнес – ООО «Кузнецкий холдинг». В нем два хозяйства в Новокузнецком районе – «Сосновское» и «Металлург». С 1 октября мы объединили их единой управляющей компанией «Металлург». Это – 20 тыс. га земли, в том числе, 8 тыс. га посевных площадей. Кроме зерновых, ежегодно выращиваем 8 тыс. тонн картофеля, 2 тыс. тонн капусты, морковь, свеклу. В хозяйствах 5 тыс. голов крупного рогатого скота, в том числе, дойных коров – 1,2 тысячи. Еще есть две птицефабрики «Кузбасская» и «Мысковская», которые производят 16 млн. товарного яйца в месяц, тепличный комбинат «Адамант». Это – бывший тепличный комбинат Запсиба. Там выращиваем 2,2 тыс. тонн огурцов и томатов в год. Нам принадлежат бывшие комбинат питания и молочный завод КМК.
– Есть что-то новое в Ваших подходах к сельскому хозяйству? Чем отличается Ваш агрохолдинг от подсобных хозяйств советской эпохи?
– Хозяйства, которые мы купили, были в таком состоянии, что страшно и вспоминать. Мы их модернизировали: поставили новое итальянское оборудование: доильные, охладительные установки. Сейчас занялись селекцией стада, начали работу по увеличению продуктивности молочного стада. Для этого заказали семя канадских племенных быков. Новый высокопродуктивный скот будем закупать по схемам, предусмотренным нацпроектом в АПК: нужно увеличивать надои от каждой коровы, а не за счет увеличения количества голов. Наши хозяйства в этом году уже начали получать до 35 центнеров с гектара овса, ячменя. Далось это тяжело. На земле вообще работать тяжело. А тем более на старой технике. Когда мы пришли в хозяйства, было такое ощущение, что ими вообще много лет никто не занимался. Было очевидно одно. На старой технике далеко не уедешь. Самый больной вопрос – кормозаготовительная техника. «Подошла» кукуруза, ее надо быстро убрать, также и зерновые. Для уборки зерновых купили импортные зерноуборочные комбайны. Производительность у них на порядок выше, чем у наших «Енисеев», а потери зерна меньше – всего до 1,5%. Также приобрели в этом году четыре американских трактора большой мощности. На обработке почвы они показали хорошую выработку, в два раза выше, чем К-701, кардинально улучшились и условия труда механизаторов. Опять же скот. Раньше хозяйства держали коров, сдавали молоко на заводы и всё. У нас свой собственный молочный завод, благодаря чему есть полная цепочка от поля до прилавка. Свои корма, свой скот, свой завод, перерабатывающий до 700 тонн молока в месяц. Выпускаем не только молоко разной жирности, но и молочные продукты – сметану, кефир. В своих магазинах продаем этой продукции до 25 тонн каждый день. В Новокузнецке у нашей компании «Центрпродсервис» 36 магазинов. Молочные продукты идут и на комбинат питания для кузнецких металлургов.
– А птицефабрики? В последнее время в Кузбассе, да и в целом в России у промышленников стало «модно» заниматься птицеводством …
– Мы приобрели птицефабрики два года назад. Выстроили еще одну цепочку: «поле – собственный комбикормовый завод – фабрика – магазин». До сих пор еще не до конца провели модернизацию. На «Кузбасскую птицефабрику» поставили новую яйцесортировальную машину голландской фирмы Staalkat, производительностью 54 тыс. яиц в час. Модернизировали технологическую линию убойного цеха с заменой на оборудование фирмы Meyn, производительностью 2 тыс. голов в час. Приобрели 12 новых комплектов корпусов немецкого птицеводческого оборудования фирмы Big Dutchman – для бройлеров, кур-несушек, молодняка. Сейчас производим 500 тонн мяса в год, в будущем году планируем увеличить производство до 2 тыс. тонн в год (1,3 тыс. тонн – бройлерного, 700 тонн обычного куриного) за счет усовершенствования оборудования и методов работы. Технология производства проста – 38 дней и готовая тушка мяса бройлеров.
– А овощи, ну это уж точно смахивает на подсобное хозяйство с учетом того, что металлургов кормите…
– Да, металлургов кормим. Но и на рынке продаем, и не только помидоры и огурцы, но и картофель с наших полей. В Новокузнецке есть несколько поставщиков овощей, и мы среди них не последние. У нас каждое направление – цепочка от производства до прилавка. Какое же это подсобное хозяйство?
– Насколько дорогое это «удовольствие» инвестирование в АПК? Говорят, что, по крайней мере, при покупке хозяйства достаются новым владельцам довольно дешево?
– Дешево? ... Оба наших хозяйства практически разваливались, когда мы их купили. И с выкупом тоже не все просто. В «Сосновском» мы выкупали 4 тыс. паев. Люди продавали, потому что совсем тогда денег не видели. Были всякие разговоры: дескать, пришли капиталисты, платите больше, иначе не отдадим. А за что, собственно платить было? Там уже бурьяном пашня зарастала. Опять же, дешево – дорого, как посмотреть? Я точно не считал, но за эти годы мы в реконструкцию разных объектов, в покупку техники вложили, думаю, несколько десятков миллионов долларов. Это дешево!?
– Насколько сложно людей на селе научить работать по-новому? И как справиться при этом с пьянством? Говорят, много пьют в деревне…
– Когда мы купили колхозы, люди там получали 2 тыс. рублей. Сейчас у нас получают по 10 тысяч, а то и по 18-20. Всё просто. Молоко стоит, допустим, 5 рублей литр, дашь тонну, получишь 5 тыс. рублей. Я с самого начала говорил всем: будете работать нормально, будем хорошо платить. Конечно, все не сразу происходит. Сначала нужно было деньги вложить, технику купить. Условия для работы создать. А потом требовать.
И замечено, что, если люди начинают нормально получать, и к работе у них отношение меняется. Конечно, те, кого не заставишь никакой высокой зарплатой работать, отсеиваются. Но в основном это правило действует. Пьют в деревне? А что в городе не пьют? Вообще, большое заблуждение, что пьянство в деревне поголовное. Если есть нормальная работа и достойная зарплата, то люди за работу держатся.
– Новые владельцы, как правило, меняют руководителей хозяйств из опасений, что те будут управлять по-старому с приписками и прочими нарушениями. Вы как управляете своим агропромышленным бизнесом?
– Я всё контролирую сам: встаю в 6 утра и ложусь в 12 ночи. Меня трудно ввести в заблуждение. Старых директоров у нас не осталось, подобрали новых людей. Сейчас делаем ставку на молодых. Птицефабриками и «Адамантом» у нас руководят совсем молодые ребята. Мы конкурс проводим на должность, собеседования. Смотрим на первые результаты. Если нормально, оставляем работать. Нет – отказываемся от них.
– Можно ли сейчас говорить о том, что ваши хозяйства более защищены на рынке по сравнению с теми, кто не имеет собственников-промышленников?
– Сельское хозяйство – это всегда риск. Всё может вымерзнуть зимой. Птицефабрикам может угрожать птичий грипп. Своего зерна не хватает для производства комбикорма. Мы его закупаем по ценам выше, чем в наших хозяйствах. Но в целом, конечно, можно сказать, что многие процессы у нас стали управляемыми. Разные предприятия у нас не существуют по отдельности, всё складывается в завершенные циклы. Всё построено на том, что сельское хозяйство – это бизнес. Газовый, нефтяной, угольный, конечно, больше денег приносит. Но всё равно село приносит прибыль, небольшую, но уже приносит.
|
